Font Size

Cpanel

Стратегия замкнутого ядерного топливного цикла и нестратегическая экология захоронения радиоактивных отходов (рецензия на документ Росатома)

vnkomlevПриведен фрагмент дискуссии по проблеме захоронения радиоактивных (высокоактивных и долгоживущих) отходов на берегу Енисея. В рамках дискуссии сформулирован ряд основных вопросов с комментариями. Вопросы актуализируют международный опыт, исторический анализ и прогноз будущего, методологию выбора площадок и технологий захоронения РАО, горно-геологические данные, планы государственной корпорации «Росатом», сравнение ядерных регионов с предприятиями топливного цикла и без оных, влияние общественности на решение проблемы. Кроме того, представлены дополнительные источники информации по проблеме. Рецензия адресована научно-техническому сообществу, органам государственного управления и управленцам ядерной отрасли стран, имеющих РАО.

Предисловие

Рецензия посвящена критическому анализу опубликованных в журнале «Радиоактивные отходы» (№ 2, 2018 г.) Стратегии создания пункта глубинного захоронения радиоактивных отходов (РАО) и сопутствующих ей материалов. Публикации собственно Стратегии предшествовала в СМИ обильная (см. Интернет) и исключительно позитивная информация о этапах ее подготовки. Рецензия структурирована соответственно воспроизводимым и комментируемым смысловым фрагментам Стратегии/сопутствующих материалов или прямым цитатам из них. Эти фрагменты или цитаты выделены (//фрагмент//) в данном тексте и снабжены ссылкой на страницу журнала (электронная версия: http://www.ibrae.ac.ru/pubtext/266/). Другие источники снабжены полной ссылкой на их электронную версию. Рецензия подготовлена на основании того, что к основным участникам реализации Стратегии отнесены и граждане страны (с. 116). Кроме того, анализ данного документа мотивирован и пониманием его разработчиками, что общество имело (с.8) и может иметь взгляд на проблему РАО, отличающийся от мнения специалистов ядерной отрасли. А также – признанием, что ранее недостаточное внимание уделялось полноценному обсуждению научно-технических проблем (с. 17).

Смыслы Стратегии и комментарии к ним

1. //В названии Стратегии (с. 114)// нет упоминания о конкретном месте ПГЗРО. Вот такой документ, не игнорирующий начальный, самый важный этап комплексного выбора площадки геологического захоронения, был бы нужен и важен для обсуждения. Однако, стремления авторов Стратегии искать решение так полно, настойчиво и красиво, как, например, Данило-мастер искал свой камень и «чертеж», не обнаружено. Зато с избытком разного «придумано» (как характеризовал подобный подход к делу П.П. Бажов, «Каменный цветок»).

2. Уже //в первом разделе Стратегии (с. 115)// без обоснования задается геологический объект – некий «Нижнеканский массив». Данило-мастер говорил: «Потерять не потерял, а найти не могу». Мастера стратегий «камень» не искали, но нашли. Не искали и готовых подземных сооружений для перепрофилирования. Неужели в России нет чего-либо подобного немецкой шахте Конрад, чтобы приехать и «руками пощупать» (http://bezrao.ru/n/2014)? Дальше – больше. Стратегия с середины пути – нечто странное. Сами посудите. Вот даты: 2008 год – начало изысканий на назначенном участке «Енисейский»; 2016 – получено разрешение хоронить РАО на этом участке; 2017 – начало строительства наземной инфраструктуры; 2018 – начало оформления горного отвода с большим запасом относительно параметров разрешенной для строительства могильника площадки (примечание к разделу 2, https://www.proza.ru/2018/02/13/284); 2018 год – Стратегия.

Для сравнения: «Из-за масштабности и многоплановости задачи страны-доноры и Европейский банк реконструкции и развития пришли к соглашению с Минатомом о необходимости разработки Стратегического мастер-плана (утилизация АПЛ Северного флота, - В.К) по окончательному решению экологических проблем до начала (не новички в стратегиях!) практической деятельности» (http://www.ras.ru/news/shownews.aspx?id=297622a9-1c10-4868-bd4b-6a6012fbbf6c&print=1).

Для понимания масштаба. Объекты использования ядерной энергии и, тем более, изоляции ее отходов – это тот случай, когда уже необходимо сравнение длительности их жизненного цикла и жизненного цикла страны (комментарии, «Герои» наших дней, http://www.proatom.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=8157).

3. Кроме того, в первом разделе //«Назначение» (с. 115)// не обозначена стратегическая необходимость отражения экологических представлений Росатома в связи с ПГЗРО. В «Назначении/понимании» - технология, технология, технология. Нет обозначенного понимания стратегической экологии. Как фактически и далее по тексту Стратегии.

4. Предлагаемый для строительства ПГЗРО конкретный массив горных пород обозначен неадекватно существующим геологическим названиям, а также нормам русского языка и геологии при формировании новых терминов. Название массива употребляется в двух вариантах: //Нижнеканский (с. 115) и Нижне-Канский (с. 115)//. В обоих вариантах отсутствует указание геологического типа пород. Как независимую информацию о массиве найти в открытых геологических материалах?

5. //«Значительные усилия направляются в настоящее время на переработку отработавшего ядерного топлива. Это высочайший приоритет» (ОЯТ, с. 16). «Перспективные ядерные топливные циклы ФГУП «ГХК» должны быть обеспечены надежной и безопасной системой удаления РАО» (с. 17).// ЗЯТЦ – приоритет порождает неудачный для России повод опасно хоронить РАО на берегу Енисея. Если раньше нам приходилось трудно обращать внимание на пристраивание ПГЗРО к ГХК из-за корпоративных интересов, то теперь авторы Стратегии сами начинают с этого. Впрочем, и заканчивают этим //(раздел 10, «повысится конкурентоспособность услуг по переработке ОЯТ», с. 120)//. Между прочим, интересно, а услуги на каком рынке?

Весьма странно, что единственный в стране объект геологического захоронения РАО на миллион лет обосновывается сиюминутным спорным (как за рубежом, так и в России) технологическим приоритетом замкнутого ядерного топливного цикла (ЗЯТЦ) и услугами на рынке. Если даже согласиться с важностью переработки ОЯТ энергетических реакторов, то возникают другие вопросы. Почему непременно площадка ГХК? Почему не площадка ПО «Маяк»? Почему не площадки вблизи других поставщиков (не из сферы ЗЯТЦ) ВАО? Почему не площадки по признаку наилучших геологических условий и с приличной суммарной логистикой, учитывая всю сеть поставщиков ВАО и разнообразную номенклатуру отходов? Только не надо объяснений, что ВАО перспективных ядерных топливных циклов ФГУП «ГХК» будут преобладать над всем и вся (тем более, в туманной перспективе). Такая мотивация была бы «медвежьей услугой» Железногорску. Тем более, что ГХК и Курчатовский центр планируют технологию выжигания большей части ВАО перед захоронением (http://www.uranbator.ru/content/view/19319/8/). И вообще, а почему в огромной стране такой объект должен быть единственным, когда поставщики ВАО могут быть везде от Камчатки до Калининградской области?

6. //«Уровень принятия стратегических решений по подобного рода объектам очень высок» (с. 17)//. Да, это так. Но почему среди приведенного перечня обосновывающих документов нет опубликованного в открытой печати Распоряжения Правительства Российской Федерации от 6 апреля 2016 г. № 595-р? Наверное, многие с решением, вводимым Распоряжением, могут не согласиться, но этот документ действует и предельно понятен по существу дела.

7. //О предположениях и непонимании формулировки проекта (с. 17)//. У меня, как и у многих других, относительно Красноярского ПГЗРО было приоритетом четкое прочтение Распоряжения Правительства Российской Федерации от 6 апреля 2016 г. № 595-р. При сравнении документов, действительно, возникает непонимание: в чем смысл словесно так «шифровать» название проекта, если в упомянутом распоряжении с приложениями все изложено понятно (разрешение на захоронение РАО с обозначенной посредством точных координат площадкой), в конце 2018 года будет оформлен горный отвод для объекта (http://zakupki.gov.ru/epz/order/notice/ea44/view/common-info.html?regNumber=0573100027018000059) и строительство ПГЗРО начато?

//«2030 год, когда предполагается обсуждать вопрос о сооружении ПГЗРО» (с. 17). «Только после завершения основного цикла исследований в ПИЛ (на рубеже 2030 года) будет приниматься решение о сооружении ПГЗРО» (с. 17)//.

//В Стратегии (раздел 4, с 115)// впервые появляется упоминание ПИЛ и сразу (не так как в международной практике) в качестве вторичного и жестко привязанного к комплексу ПГЗРО его фрагмента: //«в целях поддержки создания ПГЗРО…, ПИЛ и ПГЗРО предназначены для захоронения… РАО…, ПИЛ предшествует эксплуатации ПГЗРО»//. Никаких других вариантов функционального взаимоотношения ПИЛ и ПГЗРО в разделе «Назначение и характеристика создаваемых объектов» не обозначено.

Вообще на основании приведенного в комментарии к http://www.proatom.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=8127 документа и //ссылки на ФЦП в разделе 7 Стратегии// можно предположить другие разночтения в сроках принятия решения и строительства применительно к ПГЗРО.

Реализация //Стратегии создания ПГЗРО (вспомним название, - В.К.) мыслится (раздел 5, с. 116)// лишь как захоронение РАО (отражение главного посыла); ни научное обоснование, ни строительство, ни экология (как второстепенные фрагменты, видимо?) в разделе 5 не упоминаются.

Какое из действующих официальных решений не только лишнее, но и противоречит другому. Что это, почему и зачем? Научные стратегии, конечно, - это не бухгалтерские документы. Но и стратегии порождают бухгалтерские документы. А в последних не должно быть разночтений по части объекта работ и списания затрат.

8. //«Сооружение единственного в России объекта… должно быть тщательно обосновано…» (с. 16)//. Правильный тезис. Только площадка Красноярского ПГЗРО не выбиралась, а назначалась, и затем неважно обосновывалась. В Стратегии нет должного учета того факта, что ПГЗРО будет дополнением к уже осуществленным и осуществляемым ныне захоронениям РАО (жидким и твердым).

9. //«Именно поэтому руководство… сочло необходимым разработать и утвердить рамочный документ по стратегии создания объекта» (с. 16)//. Да, но через 10 лет после начала работ по изысканиям на конкретной площадке и даже после начала строительных работ на ней.

10. //«Важно сделать качественный рывок в работах по геологическому захоронению, которые откровенно «буксуют»» (с. 17)//. Да, важно. Но не без должного обоснования «рывка» и понимания его экологических (как минимум) последствий, начиная от качественного выбора площадки ПГЗРО. Для сравнения: результаты опроса (профессиональный сайт) по захоронению засыпкой грунтом открытых бассейнов с РАО на ГХК откровенно против подобных рывков (http://www.proatom.ru/modules.php?name=Surveys&op=results&pollID=138&mode=&order=&thold=). //«И этот рывок в форме разработки проекта и решения о размещении Объекта был сделан в период с 2008 по 2015 год» (с. 17)//.

11. //«Стратегия отвечает на все вызовы» (с. 17)//. «На все» - и близко нет. Она не отвечает на главный вызов – всестороннее обоснование выбора площадки из альтернатив. Она, в лучшем случае, задним числом облагораживает уже принятое решение хоронить ВАО в Железногорске. Стратегия не отразила всех возможных условий и способов решения наиболее важной национальной задачи в сфере РАО (как предусмотрено первой позицией первого раздела Стратегии, с. 115). По Стратегии, ПГЗРО будет всегда существовать как бы вне контура человечества: нет учета тенденций социально-экономического развития, комплекса факторов опасности на перспективу. Стратегия не отвечает на многочисленные конкретные блоки вопросов, опубликованные ранее в связи с ПГЗРО.

12. //«Одновременно повышается экологичность производств» (с. 16)//. Какой бы мерой, а не перечислением выполненных мероприятий/освоенных средств, это повышение измерить?

13. //«Планы относительно производств – источников РАО для могильника получили существенное развитие» с. 17)//. Какое развитие? Графит РБМК, например, будет поступать на захоронение в ПГЗРО?

14. //«Стратегия в полной мере учитывает… лучшие международные практики создания ПГЗРО» (раздел 3, с. 115)//. Не учитывает. Как минимум, в процедуре выбора площадки и по взаимоотношению с ПИЛ и другими могильниками ГХК. При разработке Стратегии уже использованы результаты НИР и ОКР по ПГЗРО, упоминания ПИЛ здесь нет вообще. А, если и допустимо еще только при разработке Стратегии, то наоборот (сначала ПИЛ, затем ПГЗРО).

Если формулировать строго, то говорить о международных практиках нет исторических оснований совсем. Нет пока реализованных/планируемых интернациональных проектов захоронения РАО. Робкие частные идеи международной кооперации – да, есть. Какие лучшие зарубежные национальные практики? «Ни одна страна сегодня не располагает геологическим хранилищем для бессрочного или хотя бы долговременного хранения, — утверждает глава пресс-службы МАГАТЭ Джованни Верлини» (http://bezrao.ru/n/1998). США, Германия, Швеция, Финляндия и другие страны строят ПГЗРО, исходя из приоритета переработки ОЯТ, и на площадках радиохимических комплексов? США, Германия, Швеция планируют/создают ПГЗРО на площадках ПИЛ? Китай будет строить ПГЗРО на берегу своей самой крупной реки Янцзы? А в Великобритании по части геологического захоронения РАО все еще в категориях «предварительно» и «неудачно» (http://www.atomic-energy.ru/news/2018/08/01/87815).

Стратегия, пожалуй, лучше учета практик неплохо коррелирует с некоторыми международными ожиданиями по поводу создания в будущем централизованных «хранилищ» ВАО/ОЯТ. Например, где-нибудь в Сибири (комментарий Д. Башкирова к http://www.proatom.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=8154). И с испытаниями перевозок (http://www.atomic-energy.ru/news/2018/08/07/87931) этих материалов на рекордную дальность.

15. //«Требовался ясный сигнал зарубежным коллегам…» (с. 17)//. Да, желание показать некое соответствие международным традициям есть. Но соответствия по факту нет, начиная с «выбора» площадки на берегу мощной реки, следуя за историей военных программ СССР (славной в целом истории, но принципиально другого дела) и приоритетом переработки ОЯТ.

16. //К мастер-планам исследований//. Есть на 2018 год ТЕХНИЧЕСКОЕ ЗАДАНИЕ ФГУП «НО РАО» на выполнение работ «Разработка проектно-сметной документации на ликвидацию или консервацию исследовательских скважин на лицензионном участке недр «Енисейский» (Красноярский край)». Впервые, пожалуй, опубликованы (хотя и неполные) исходные фактические данные о скважинах для уникальных исследований. Таблица 1 «Конструкция исследовательских скважин» порождает тревожные мысли о качестве массива.

При планируемой глубине размещения ПГЗРО 500 м, в чем смысл четырех скважин глубиной по 200 м (это примерная глубина заложения подземного комплекса ГХК с захоронениями РАО по принципу «на месте»)? Чем обусловлено распределение по группам остальных 16 скважин (5 шт. примерно по 500 м, 3 шт. – по 600 м, 8 шт. – по 700 м)? Какова первоначальная задумка по схеме бурения? Случаи и причины ее корректировки? Кстати, как мы много раз обращали внимание на неточность прошлой информации ФГУП «НО РАО», таблица ТЗ подтверждает, что не было на участке 20 скважин глубиной 700 м. При бурении скважин часто использовали укрепление стенок обсадными трубами. Только исключительно верхнюю часть обсаживали в скважинах первой группы. По состоянию на июль 2017 года стволы двух из них практически полностью недоступны, один доступен лишь до глубины 90 м, один – примерно до 190 м. В остальных скважинах и по интервалам обсадки/геологических нарушений, и по доступности открытого ствола – ситуация разная с преобладанием, на мой взгляд, плохой. Лишь одна (!) скважина номиналом 700 м год назад была доступна примерно до 400 м.

Справедливо поставлена Задача 1 ТЗ «Провести анализ условий сооружения исследовательских скважин, их конструктивных особенностей». Хорошо бы выполнить и п. 5.1.5 «При разработке мероприятий по консервации или ликвидации предусмотреть необходимость восстановления исследовательских скважин до пробуренного забоя». После этого целесообразно, на мой взгляд, все скважины законсервировать, но не ликвидировать. Чтобы иметь возможность с интервалами в несколько лет следить за процессами деградации скважин/изменений «уникального» массива. Ни в коем случае уничтожать нельзя этот готовый и показательный научный полигон - базу неоспоримых материальных/вещественных доказательств. Может быть, не только применительно к ПГЗРО, а и к другим могильникам на площадке ГХК. Тогда, возможно, и математическое моделирование в дальнейшем не понадобится.

Кстати, для полигона «Северный», вмещающие породы которого и участка «Енисейский» однотипны, не исключена (http://www.atomic-energy.ru/articles/2009/11/16/6205) «возможность гидрологической связи поверхностных вод с областью разгрузки загрязненных подземных горизонтов». Налицо взаимное дополнение исследований/мониторинга состояния и свойств двух блоков одного массива.

Хочу отметить, что (при моем длительном опыте экспериментальных работ именно по скважинам старого фонда на Кольском полуострове и в Северной Карелии – не исследовательских, а обычных разведочных) я не могу припомнить пример такого же массового явления плохих скважин в пределах одного локального участка.

17. //«Стратегия должна дать вклад в мировую копилку знаний по тематике» (с. 17)//. Вклад положительного опыта? Как говорил красноармеец Сухов: «Это вряд ли».

Послесловие

Детальный анализ подходов, представленных в сконцентрированном виде в Стратегии, ранее выполнен нами в разных публикациях. Каких-либо научно-технических откликов на эти публикации, к сожалению, нам не известно. Пора бы уже и обсуждать основы как-то иначе, не игнорируя множество накопившихся вопросов. Но, похоже, это - глас вопиющего в пустыне. Есть и других авторов, более жесткие, оценки Стратегии (http://www.proatom.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=8127; https://vk.com/atom26 от 11 и 13 июля 2018 года).

В.Н. Комлев,

инженер-физик, пенсионер,

г. Апатиты, Мурманская обл.